Победы любимых футбольных команд, пожалуй, лучшее лекарство от хандры. А победы национальных команд на международных кубках -мощный эмоциональный стимул для всей страны.
Во многих семьях есть своя маленькая история большой любви к футболу.
В этом автобиографическом эссе я расскажу свою историю, волей судьбы она пересеклась с последними днями в этом мире великого Валерия Лобановского
***
-Привет. Ты с нами или на крышу?
-На крышу. Привет.
Ответила я спортивным журналистам местных газет и прошла вдоль через всю комменаторскую кабину, оставляя шлейф техасско-мексиканского настроения аромата El Paso. Мужские парфюмы были одним из моих странных увлечений того периода жизни.
Комментаторскую кабину опутали паутиной провода от камер, которые были установлены на футбольном поле. Над проводами на всех четырех конечностях стояли два техника и напоминали пауков в котоновых жилетах с карманами. Знаете, такие жилеты, где для каждой кассеты и каждого проводка у оператора есть свой карман, но в нужный момент они прохлопывают себя по всем карманам разом, ругаются, не находят и достают необходимое не из кармана, а из сумки.
В центре композиции, забросив руки за голову и протянув ноги до стола, сидел спортивный комментатор областного ТВ. Он отбросил себя на спинку стула и погрузился в сеанс медитации перед прямым эфиром.
-Жертва в центре паутины, классика жанра,- тихо сказала я.
-Что?
-Жарко, говорю. Работать не хочется.
-А. Это да.
Я забралась по ржавой лестнице из комментаторской кабины на крышу. Высокий разрез на любимом длинном зеленом штапельном платье позволял мне брать любые барьеры. Я почувстовала себя в этом платье, еще когда гладила струящуюся итальянскую ткань в едва открывшемся магазине тканей по проспекту, в ста метрах вниз от отеля «Интурист». Опытная портниха, доставшаяся мне из копилки маминых женских штучек, сшила это красивое платье по моему эскизу. Она умела шить платья так, что каждое из них становилось частью нашего мира. Сначала у моей мамы, а потом и у меня. Вот и этому платью цвета футбольного поля было суждено стать частью моей истории.
На крыше комментаторской кабины был аншлаг. Там уже выстроились с камерами на штативах операторы других общеукраинских телеканалов. Поворачивая камеры в поисках ракурса посочнее, они были похожи на рыбаков.
-Привіт, господа. Знов рибалка?
Мой чудной и мудрый оператор Степан пытался пошутить с операторами и собкорами других каналов. Он это делал специально, чтобы разрядить обстановку, потому что они уже год не понимали, как им к нам относиться. Точнее, ко мне. Это недоумение случилось после того, как телекомпания в которой я работала рекомендовала мне уйти из единого областного коррпункта всех телеканалов страны в отдельный офис и работать автономно. Я этого хотела, потому что считала, что конкурирующие каналы, принадлежащие разным собственникам не должны вещать из под одной крыши. Развод был быстрым и мирным. Правда, моя эмоциональная сдержанность по этом вопросу не меняла «картинки» в глазах людей, которые пригласили на работу свою любимую студентку и не ожидали, что она откажется остаться в коррпункте и рискнет уйти в неизвестность из стабильного «телевизионного винегрета».
Уже год, каждый раз встречаясь на съемках, мои бывшие коллеги боролись со своим желанием пошутить и посмеяться со своей Юлькой, которая теперь была чужая. Экзотический оператор направленный головным офисом телекомпании из Черкасской области в Запорожье «додавав перцю» и делал все наши выходы в люди фееричными.
Был вторник, 7 мая 2002-го года. Часы показывали без четверти семь вечера, но стояла какая-то необычная для первой половины мая жара. Летали пчелы и хотелось пить. На Запорожье надвигалась гроза и атмосферное давление резко понижалось. Потом врачи скажут, что этот вечер стал роковым для гипертоников, а тогда было просто тяжело дышать.
Драматичности вечеру прибавляли крики и свист десятитысячной ватаги болельщиков, заполнивших все места автоЗАЗовского стадиона «Торпедо». Дела на Запорожском Автомобильном Заводе, как всегда, шли плохо, зарплату задерживали.
Оставались минуты до матча «Металлург Запорожье»- «Динамо Киев» Чемпионата Украины по футболу. Год назад киевляне выиграли матч на этом стадионе и сегодня толпа еще более неистово поддерживала «Металлург» в надежде на победу.
Кратко поздровавшись с коллегами, я бросила сумку на пол и села на нее, облокотившись на стену, чужая среди своих на крыше странной поржевевшей металлической конструкции. Я чувствовала, как мое тело раскаляется под изумрудно-бутылочным платьем.
Май 2002-го выдался непростым для меня...
Начался матч.
«Всё. Работать»,- заставила себя подняться и подойти к бортику. Сегодня в выпуск в 21.45 нужно было выдать и картинку и текст. Судьба региональных журналистов всегда отличалась от киевских жизненной необходимостью перевоплощения в спортивных корреспондентов под все спртвные меропрития области. И поскольку Запорожье в те годы блистало во всех игровых видах, все вечера выходных и часто будних дней, я жила жизнью украинского и европейского спорта.
Облокотилась на бортик, над скамейками команд и увидела легендарного Валерия Васильевича Лобановского.
Игра началась агрессивно. Киевляне забили на пятой минуте, запорожцы на шестнадцатой.
Через несколько минут после второго гола врач «Динамо» махнул рукой скорой помощи, дежурившей за воротами поля. Врачи подбежали к самейке, измерили давление, дали тренеру лекарство и остались дежурить около него.
Игра не останавливалась, но больше голов до конца первого тайма не было. Становилось еще более душно, дриблингующие футболисты превратились в маятники фуко и унесли меня в свои мысли далеко от этого поля...
Весь перерыв я просидела на полу, обняв колени и уставившись в грозовые облака.
Второй тайм, повторил динамику первого. На пятой минуте забили киевляне, еще через десять минут запорожцы. Но тут началась человеческая стихия подобная буре. Гол «Металлурга» не засчитали и толпа ревела и свистела. И, что естественно для крупного промышленого города, с мощной нецензурной бранью.
Вот еще один гол «Динамо» и внизу под навесом скамейки запасных, где сидели теренеры команды, начинается суета.
-Степа, что там?
-Я не бачу.
-Дай посмотреть,-потянулась я к камере, чтобы посмотреть в объектив, приблизив.
-Не дам.
-Да, будь же ты человеком, дай камеру.
-А якщо гол пропущу? Що буде?
-Ну, пока все нормально с тобой. И в этот раз пронесет.
-Шо є, то є. Чого нема, того нема,- сказал Степа свою коронную фразу и дал мне заглянуть в объектив камеры, -Бачиш лікар біля Лобановського?
Не успела я ответить, что вижу врача, как по беговым дорожкам стадиона снова пронеслась скорая из-за ворот и врачи склонились над Валерием Васильевичем.
Игра подошла к концу, болельщики стали расходиться в тишине. Несколько тысяч людей продолжали сидеть на местах.
Мне было хорошо видно, как Валерий Васильевич при поддержке врачей поднялся и зашел в машину скорой помощи. Машина включила тревожную сирену и уехала.
Над полем повисло тяжелое настроение.
Я слезла с крыши и по телефону стала выяснять, в какую больницу уехала скорая. Степа стал сматывать провода и торопиться на «перегон» видео с матча в Киев.
Выяснив, куда уехала скорая, поехала в 5-ю городскую больницу . Хотелось узнать, что с Великим Тренером все хорошо, ему оказали помощь и я расскажу всему миру радостную новость. Мне так хотелось, чтоб все узнали, что все хорошо, а потом только узнали, что у него была проблема со здоровьем.
Знаете, как дети: «Мама у меня ничего не болит. Я упал.»
Приехала в больницу с которой у меня были грустные ассоциации из детства. Сегодня хороших новостей там снова не раздавали...
Уехала домой.
Без изменений прошла ночь.
Утром следующего дня мы сидели на высоком бетонном бордюре-заборе больницы и наблюдали за приезжающими машинами. Съезжались в основном врачи из Киева. Приезжали известные футболисты и владельцы клуба. Говорят, они относились к Лобановскому, как к отцу.
Главный врач больницы распорядился не давать никакой информации. Настроение у всех было хреновое и лезть к людям с вопросами у меня не было желания, но и уйти не могла. Нужны были новости. Хорошие новости.
Так и сидели мы в тот день долго около больницы в ожидании положительной динамики и я периодически ходила в отделение.
-Ты сьогодні щось їла?,-заботливо спросил Степа.
-Утром чай пила.
-А в обід нічого? Вже майже вечір.
-Нічого.
-Ну, не будь така сумна. Диви, що мені малий прислав.
Степа стал нажимать кнопки на дисплее телефона и показывать мне картинки, которые ему прислал старший сын. Степа сильно скучал за своими сыновьями, которые жили в Черкасской области.
Я посмотрела, улыбнулась и снова ушла в свои мысли.
-Ти на себе не схожа, як цей раз повернулася зі свого міста-героя...
- Не надо об этом,- я резко оборвала Степу и в воздухе снова повисла тишина.
Когда я стала нервно стучать корпоративным Alcatel по сумке, Степа понял, что пора действовать.
-Так. Ти така невесела, бо голодна. Я тебе знаю. Що тобі принести?
-Не хочу.
-Зрозумів. Кефир и булочку. Який кефир?
-Як завжди. Самый жирный,- я улыбнулась. Кефир, действительно, был хорошей идеей.
Степа увидел, что я улыбаюсь, понял, что попал на правильный путь и стал собираться в гастроном. Он был старше меня и весьма гармоничен в своей «персональной опеке» обо мне.
Степа ушел. Мысли унесли меня в детство. Мне кажется, когда я родилась, мой папа сразу сообщил мне, что мы с ним болеем за «Динамо Киев». По утрам, по дороге в детский сад, папа учил меня именам игроков и объяснял их функции на поле. Во время трансляции матчей мы садились вдвоем на ковре перед телевизором. Папа расстилал на столике газету и чистил днепровскую тарань. У меня бутылка лимонада, у папы бутылка «Жигулевского». Мне икру из днепровской тарани и самые вкусные кусочки без косточек, а папе — все остальные кусочки.
На матчи по выходным, мы ездили с папой на Космос к его родителям. Космос — это такой район в Запорожье, верней, его так прозвали, когда постороили одноименный кинотеатр и именно там по дороге на Космос расположен стадион «АвтоЗАЗ», и именно на Космосе жила большая часть сотрудников автозавода. Кстати, дед мой тоже работал на ЗАЗе.
Так вот, на Космос мы ездили смотреть футбол. На овальном дубовом столе было пиво обоих запорожских пивзаводов и всегда тема для спора у папы и деда: какой пивзавод лучше первый или второй. Второй запорожский пивзавод это тот, который спустя годы стал «Славутичем».
Так шли мои детские годы) В тот год, когда я пошла в первый класс «Динамо Киев» второй раз в своей истории выиграл европейский Кубок Кубков.
Были у клуба времена и лучше, и хуже. Неизменным было главное — Лобановский...
Степа вернулся. Запах свежей сдобы пробудил меня от воспоминаний.
-Слушай, я не хочу есть под больницей. Поехали к Днепру.
-Ну, з тобою завжди як на вулкані. Поїхали.
Я остановила машину и минут через семь, мы были на берегу Днепра. Справа вечный мост-недострой, прямо через реку великая Хортица.
Идеальное место в Запорожье для кефирно-булочного пикника.
-Кстати, Степа, он не герой,- сказала я, умиротворенно облизываясь от кефира.
-Ти зараз про кого?,- Степан посмотрел на меня в полном недоумении.
- Город-герой ему не присвоили. И я это считаю большой исторической несправедливостью.
-Серйозно? Не знав. І що робить?
-Жить и любить, — сказала я и улыбнулась.
- Ти зараз про що?,- спросил Степа, радуясь, что со мной делает кефир животворящий.
Вместе посмеялись. Вечернее солнце красиво садилось, освещая зеленые кроны деревьев на Хортице и располагая к философии.
-Слухай, ти дивовижна жінка. Дивись, скільки біля тебе зацікавлених осіб. Тільки ти їх футболиш, як на полі.
-Я ж люблю футбол, Степа. Ты что забыл? Вот если б динамила, это нехорошо было бы, а футболить это нормально. Вот скажи, какие козлы наделили слово «динамо» такой нехорошей семантикой?
- О, це ти! Вулканічна особа. І тобі дуже пасують ці кольори заходу сонця. Красиво тут. Чуєш, зараз хтось сидить і мріє про тебе.
-Не сомневаюсь. Может даже из Черкасской области,- сказала я, не придав этой фразе особого значения, а она оказалась пророческой.
-Може й так. Чому ні? Може й в Черкаській області. В нас теж козацькі краї на берегах Дніпра, як і у вас тут. Знаєш, які в нас чоловіки,- Степа был горд говоря о своей родине.
Я посмотрела на Днепр и на Хортицу. Они всегда питали меня энергией, силой и давали внутреннее спокойствие.
- Знаешь, Степа. Любовь она красивая и вечная, как Хортица. А мужчины мне нравятся, как Днепр — спокойные, но духовно мощные.
-Ну, шо є, то є. Чого нема, того нема. З вашим характером, Юліє Володимирівно, то напевно так і правильно.
- Слышал, что мне медсестра рассказывала сегодня. Жена Валерия Васильевича приехала из Киева. Ей ординаторскую в реанимации выделили, она там икону поставила и молится. Нет ничего сильнее в этом мире, чем молитва любящей женщины... Ладно. Поехали обратно в больницу, нам нужно сообщить миру хорошую новость, что Лобановский вернулся.
Так прошел день. Потом второй, потом третий. Всю неделю мы работали, ездили на съемки и возвращались в больницу.
Пришла новая неделя. Мы отработали день. Вечером , как обычно по понедельникам, все собрались в офисе ICTV и «Уличного телевидения» и я провела планерку по текущим вопросам. Новостей из больницы не было. Разъехались по домам.
Добравшись через час до дома, я не успела разуться, как в сумке запели девы-воины. У меня тогда пару лет Вагнер был на рингтоне. Звонили не из скандинавской мифологии, а из Киева, выпускающий редактор новостей.
-Ты уже дома?
-Только зашла.
-Тут Киселев спрашивает, ты можешь сейчас поехать в больницу.
-Есть новости?
-Новостей нет. Но нужно снова ехать в больницу. Поедешь, а...?
-Да.
Я позвонила Степе, чтобы он выезжал в больницу и пошла на кухню хватать со стола еду, которую мама накрывала к ужину.
С куском пирога в руках, натянула джинсы. Выпила горячущего черного чая. Накрасила губы и поехала в ночь в больницу.
Да, кстати. Это был тот самый Киселев, который спустя десяток лет начнет свой адский эксперимент по определению предельного уровня ахинеи с экрана, который «пипл хавает».
Тогда он был экспатом в Киеве и главным редактором телеканала ICTV.
Степа еще не приехал. В больнице было пустынно. Пешком поднялась на этаж, где была реанимация. Вниз по ступенькам прошел мужчина с противным сладким ароматом парфюма, как женским. Увидев меня, он остановился. Задумался и снова пошел вниз.
Наверное, какой-то залетный киевский радийник или из информагентства, подумала я.
Дверь в реанимацию была закрыта. Я постучала. Никто не открыл.
Я набросала на полу каких-то газет и журналов из сумки и села на них. Было жутковато в полумраке сидеть на полу в больнице, но сил стоять не было и других вариантов тоже не было. Когда-то же эту дверь откроют, думала я. Так прошло минут тридцать.
Внезапно открылась дверь и выскочила медсестра.
-Извините. Можно у вас спросить?,-спросила я поднимаясь с пола.
-Всё,-сказал медсестра и побежала дальше.
Через несколько минут она вернулась и я снова спросила.
-Я ж говорю, всё. Нет больше его,-с искренней грустью сказала медстестра.
Вскоре вышел врач. Подтвердил.
Позвонила в редакцию. Сказали, что буду включаться по телефону в эфир.
Собралась с мыслями. Включилась в прямом эфире ICTV , сидя в полумраке на полу под реанимацией.
Сказала.
Было очень грустно.
Побежала вниз по ступенькам. Навстречу бежит залетный радийник.
-Что включалась?
-Да.
-Я тут весь день просидел, а ты первая... Вся слава тебе.
-Забирай!
-Что?
-«Славу".
Так хотелось назвать радийника придурком, но сдержалась, побежала дальше. Мне было не по себе, что рассказала миру такую плохую новость.
Так и бежала много лет и никому не рассказывала эту историю...
А в тот вечер долго шла по 12-ти километровому проспекту Ленина. Потом ехала. Потом снова шла. Дошла почти до плотины Днепрогэса и уперлась в улицу, которую спустя время назвали именем Лобановского.
В ночных киосках проспекта продавали пиво и первого, и второго...
Может для пива и важно "первый" или "второй", а в жизни это не важно. Важно только, кто "главный".
И "Главного" не стало у всего украинского футбола.
В июне 2018-го не стало и футбольного клуба "Металлург, Запорожье". Вот так, исчез с лица земли украинский клуб 1935 года создания.
А мы со Степой, как в воду смотрели тогда на берегу Днепра) Тем же летом 2002-го судьба познакомила меня с моим человеком) спокойным и мощным, как мечтала. По иронии судьбы, родом из Черкасской области) Я влюбилась, вышла замуж и уехала жить к нему на родину футбола в Англию.
Пару лет назад мы впервые просматривали старинное видео с нашей свадьбы. На одной из Sony mini DV кассет перед свадебным видео оказалась съемка того самого последнего матча Лобановского. Мы очень удивились, потому что снимал нашу свадьбу оператор, который сменил Степу после его отъезда и у него были только новые кассеты. Видимо, в какой-то момент свадьбы произошел именно той случай, когда оператор, прохлопывая себя по карманам, не находит нужную кассету... Спасибо, что не затер,- сказали мы одновременно и теперь сохраним это видео.
Много матчей прошло с того времени. Видела вживую несколько красивых игр в Лондоне и даже беременная хулиганила немного, с благими намерениями, перед матчем "Челси"- "Валенсия" в 2007 году. Расскажу когда-нибудь и эту историю.
Конечно, мы ходили семьей с украинским флагом поболеть за сборную Украины в Лондоне.
Но живёт в моей голове одно обстоятельство, при слове "футбол" подсознание выдает первой картинкой тот старый футбол, который был на новом цветном "Электроне".
Это был лучший украинский футбол и делал этот футбол таковым великий Лобановский. Он был реформатором и идеологом национального футбола. За прошедшие 17 лет никто не приблизился к его высоте.
...И знаете, если над футбольным полем прогремит гроза во время игры, как в тот его последний матч... Не волнуйтесь, это Он со своей высоты советует)
Юлия Блажнова-Рекуха
