Постдоки (postdoctoral researchers) — карьерная ступень в западной науке, которая следует сразу за аспирантурой после защиты диссертации. У нас такого понятия нет и вводить его вроде-бы никто не собирается (и слава Дарвину!). Тем не менее проблемы, связанные с постдоками, парадоксальным образом актуальны и для Украины. Они очень поучительны и ярко показывают, что такое кризис оверквалификации.

Постдок — это априори временная работа. Он работает по контракту, рассчитанному на 2-3 года, после чего обязан найти другую работу. Можно найти второй постдок в другой группе (и, как правило, в другой стране), а иногда даже и третий, но это максимум. В большинстве европейских стран и США действует жесткое правило, по которому на должность постдока нельзя брать человека если прошло более 10 лет с момента защиты его диссертации (а вы думали только наши маразматические правила умеют выдумывать?). Предполагается, что по прошествии максимум десяти лет после защиты новоиспеченный доктор философии должен создать свою собственную научную группу — это называется «переходом на перманентную позицию».Перманентные позиции — это очень-очень привлекательная вещь. Как правило это стабильный пожизненный контракт с очень хорошей зарплатой и разными плюшками. Уволить человека с перманентной позиции, если он не будет совсем уж злостно нарушать правила, практически невозможно.


Не удивительно, что новых перманентных позиций открывается крайне мало, а за существующие идет натуральное побоище. Когда пожилой профессор уходит на пенсию и освобождает свою позицию, то в конкурсе на нее бывает по 200 и более человек!

Это уже не конкурс, а натуральный цирк с конями. Сама идея конкурсного отбора на вакансию хорошо работает только тогда, когда число кандидатов, грубо говоря, не превышает максимального числа баллов, начисляемых по всем критериям отбора. Поясню на простом примере. Вы ищите кладовщика на склад. Критерии отбора у вас такие:

  1. Образование (высшее/специальное/среднее — 3 балла максимум)
  2. Не пьющий (да/нет — 1 балл)
  3. Опыт работы (есть/нет — 1 балл)
  4. Рекомендации (есть/нет — 1 балл)

Итого идеальный кандидат наберет 3+1+1+1=6 баллов. Если у вас 100 кандидатов, то среди них будет человек 20 с максимальными баллами и выбрать между ними можно только подбрасывая монетку.

В науке этот принцип работает и в отборе на профессорские позиции, и в конкурсах на гранты. Число рациональных критериев отбора ограничено, а число кандилатов с максимальными баллами слишком велико.

Одно из решений — сделать более дробную шкалу. Присуждать не просто 3 балла за высшее образование, а смотреть средний балл (максимум 100). Это позволит худо-бедно выбрать из 20 одинаковых кандидатов и у вас будет кладовщик-отличник с красным дипломом. А что делать если таких претендентов-отличников у вас все равно пятеро? Смотреть на грамоты за олимпиады? На общественную работу в студенческм профкоме? На какие-то левые курсы повышения квалификации? Можно, но какое отнощения вся эта мишура имеет к реальной работе кладовщика? Правильно, никакого. Это и называется проблемой оверквалификации.

Если возникает необходимость вымучивать огромное количество дополнительных критериев и придираться к любым мелочам для отсева, то это явный признак того, что сама задача отбора поставлена абсолютно неправильно. В случае с кладовщиками это признак того, что техникумы выпускают слишком много кладовщиков, их просто некуда трудоустраивать. В случае с наукой это означает, что западная система академических позиций изначально кривая — она продуцирует толпы постдоков, которым просто некуда идти т.к. профессорских вакансий очень мало. Все они упираются в «стеклянный потолок» отсева на профессорские позиции.

Зачем, собственно, продуцировать такое дикое количество PhD если их потом девать некуда? В чем сакральный смысл ограничения на должность постдока в 10 лет после защиты? Нет ответа на сии вопросы...

Такая система работает «на вылет» — человек работает 10 лет после защиты и потом уходит в «отбраковку» если не находит постоянную позицию. Таким образом порядка 90% опытных но еще молодых специалистов просто уходят из системы. Причем отбраковываются совсем не те, кто плохо делает науку, а те, кто не смог в тысячу и один идиотский критерий отбора.

На это обычно отвечают, что «нечего их жалеть, они знали на что идут» и «они могут легко уйти в industry». К сожалению, не все так просто.

  1. Те постдоки, которые сейчас уперлись в стеклянный потолок и не могут пробиться на профессорские позиции проучились 6 лет в универе, 3 года на PhD и минимум два срока провели на постдоке (6 лет, а если три то 9). Итого с момента их поступления в университет прошло 15-18 лет, а с момента принятия решения о получении PhD — 9-12 лет. За это время академический климат и тенденции на рынке могли если не повернуться на 180 градусов, то сильно измениться. Сейчас ситуация в разы жестче чем была 12 лет назад.
  2. Научная карьера — специфическая штука. Она сродни медицинской — ты учишься очень долго чтобы стать профессионалом и в итоге попадаешь в довольно узкую нишу. Если ты выучился на стоматолога ты не сможешь вот так просто уйти в гинекологи — никто тебя туда не пустит. Так и в науке. Если ты уже упоролся в молекулярную биологию, то просто так взять и стать астрофизиком ты не можешь даже если получить профессорское место в астрофизике в разы легче.
  3. Не все постдоки выходцы из стран золотого миллиарда. Большинство из них как раз из стран третьего мира. Для них поступить на PhD в Европе или США было сродни манне небесной. На родине их ничего хорошего не ждет: там смешные зарплаты, наука в заднице и применить свой высокий уровень им негде (да хоть Украину возьмите после PhD в США). Эти люди не могут долго перебиваться в поисках хорошего места как местные — у них вид на жительство заканчивается. Кроме того они при поступлении не думали о высоких материях и карьерных планах на 15-20 лет — задача была просто прокормить себя и вырваться из жопы.
  4. Далеко не все специальности позволяют легко уйти в industry. Это очень легко для молекулярных биологов, химиков-синтетиков, прикладных физиков и материаловедов. Зоологам уже сложнее, а астрофизикам или палеонтологам, например, вообще нереально.
  5. Уйти в industry означает полностью покинуть академическую среду и окунуться в «дикий рынок». Люди проработавшие по 10-15 лет в академической среде произрывают по всем параметрам тем, кто работает в коммерческом секторе с колледжа. У них банально нет профильного опыта, нет навыков складно врать на формальных собеседованиях (в академической системе все совсем не так) и т.п.
  6. Постдоки часто мотаются по миру как говно в проруби: PhD в Германии, постдоки в Японии, Италии и Франции. Язык общения — английский, проблем особо нет. Учить досконально все локальные языки нет ни времени ни возможности — так, на бытовом уровне (и то если это не японский). Но если уйти в industry, то язык страны надо знать хорошо.
  7. Если человек выучился на прграммиста в колледже, то он работает себе программистом. Постепенно продвигается по каръерной лестнице, наращивает квалификацию и зарплату. А у постдока маячит на горизонте рубеж, об который он почти ганатированно разобьется. Т.е. 15 лет ты успешно наращиваешь квалификацию, а потом — хренась — и ты уперся в непробиваемый барьер. Ты должен опять пройти жесточйший (и по-хорошему ничем не мотивированный) отбор. Я могу гарантировать, что 90% поступающих на PhD толком не понимают что это значит — они же уже поступили, сдали все экзамены, доказали свою профпригодность...
  8. Когда вы выбирали профессию вы точно на 100% предсталяли что вас ждет впереди? Видели и учитывали все подводные камни? Анализировали и взвешивали тренды на 15-20 лет вперед? Уверен, что нет. Так какого ж вы требуете этого от будущих ученых?

Следующий вопрос — что делать чтобы изменить ситуацию к лучшему?

Вариантов тут два: либо резко увеличить число постоянных позиций (что нереально), либо резко уменьшить число защищающихся PhD (что, в принципе, легко осуществимо).
Приток зеленой молодежи резко уменьшится и можно будет что-то начать делать с уже существующей армией постдоков без позиций. Самое очевидное — отменить возрастной ценз на 10 лет после защиты, чтобы и профессора не остались без рабсилы (новых-то почти нет) и сами постдоки не упирались в дискриминационный потолок после 10 лет стажа.

Далее можно переформатировать одну профессорскую позицию с «полным фаршем» в две полу-позиции с меньшим финансированием (остальное добирайте сами с грантов — так и сейчас много где уже делается). Поскольку на рынке демпинг и дикая конкуренция желающие найдутся в избытке.

Набор в аспирантуру придется держать очень маленьким лет 10 пока народ постепенно не рассосется. После этого система должна прийти в равновесие с приемлемым уровнем конкуренции (3-5 человек на место, а не 100-200).

Остается надеяться, что реформирование нашей научной системы позволит не наступить хотя бы на эти грабли.