В рамках проекта «Я – значит язык».
Раньше жизнь была сложнее. Допустим, ты хочешь открыть новую землю, новую страну. Это тебе не «с 09:00 до 18:00, перерыв на обед, возможен карьерный рост». Тут нужно корабли снаряжать, шторм терпеть, всякой дрянью болеть, на 60 день пути засматриваться на потных матросов, а если таки повезет доплыть, то еще и перебить кучу туземцев, что совсем не способствует пищеварению – ни твоему, ни туземцев. Сейчас всё проще.
Вот год назад, выступая в Нью-Йорке перед африканскими лидерами, президент США Дональд Трамп весьма непринуждённо открыл новую страну – Намбию. Можно сказать, в мгновение оранжевого ока управился, даже манжет не испачкал. Конечно, к географическим открытиям это отношения не имеет, г-н Трамп просто запутался в несложном названии «Намибия», но мне ведь дай только повод. Я решил не отклоняться от президентского курса и тоже обратил взор на Африку, мать городов человеческих, а конкретно на один из её языков – африкаанс. Нет, господин президент, не африскунс, не афрификус, и даже не африканский, а африкаанс. Да, вот так правильно.
Название может ввести в заблуждение. Мол, это какое-то экзотическое
наречие, на котором говорят люди с перьями в ушах и чуть-чуть людоеды.
Но всё немного не так. Даже совсем не так. Африкаанс – это блудный сын
нидерландского языка, а говорит на нём в основном белое население (так
называемые африканеры) ЮАР и Намибии – всего около 6 млн. «спикеров».
Это один из 11 официальных языков Южно-Африканской Республики, кроме
английского, а также (не показывайте этот список Трампу) южного ндебеле,
коса, зулу, северного сото, сесото, тсонга, свази, тсвана, венда. Пока я
не начал детальный рассказ, вот вам 20 секунд милоты и обаяния от Шарлиз Терон, которой африкаанс приходится родным языком.
Послушали, усладили барабанные перепонки? Значит, теперь можно вам рассказать, что практически вся жизнь африкаанс так или иначе протекала вокруг таких неаппетитных вещей, как работорговля, притеснения, расовая ненависть, войны (этим, правда, и другие языки не удивишь), а вишенкой на этом южноафриканском тортике стал апартеид. Впрочем, не будем гнать зебр и поговорим обо всём по порядку. Чтобы понять, откуда африкаанс вообще взялся и как дошёл до такой жизни, ловите немного «геродотщины».
На картине Отто ван Веена показано, как жители Лейдена собираются провести гей-парад сразу после ухода испанцев 3 октября 1574 г.
В 16 в. на территории современных Нидерландов никаких тебе кофешопов и кварталов красных фонарей, никакого тебе духа свободы. А всё потому что испанцы отчаянно хотят причинить любовь свободолюбивому нижнеземельному народу и не отпускают его в независимость. Получается у них это плохо, и в 1581 г. в Европе появляется новое государство – Республика Соединённых Провинций Нидерландов (хотя война за полную независимость еще будет продолжаться). Румяные новообращённые провинции, отряхнувшись от пепла войны, замечают, что самочувствие в среднем по больнице нормальное – налогами никто не душит, протестантов не преследуют, а экономика и до войны была ок. Самое время за тридевять земель смотаться, торговлю наладить. Поэтому в 1602 г. основывается Голландская Ост-Индская компания, чтобы голландцы в мореплаваниях мешали не друг другу, а португальцам, испанцам и англичанам.
Держу пари, нидерландский колониальный администратор и служащий Ост-Индской компании Ян ван Рибек не догадывался, что ему предстоит не только умереть в тысячах километров от родного дома (в Джакарте, тогда – Батавия), но и заложить камень в стену нового языка.
Ян ван Рибек, мореплаватель, градооснователь и лингвопомощник
Именно ван Рибек 6 апреля 1652 г. пришёл к мысу Доброй Надежды в обнимку с тремя кораблями и основал там Капскую колонию (сегодня Кейптаун). Шаг был логичным. Во-первых, путь из «варяг в азиаты» шёл как раз через южную оконечность Африки, тут брали свежую воду, пополняли запасы провианта и т.д. А во-вторых, здесь уже обосновались вездесущие британцы и португальцы, и неплохо было разбавить эту компанию голландской сельдью.
К началу 18 в. население колонии насчитывало уже около 1800 чел. Голландцев, конечно, было большинство, но попадались и португальцы, и немцы, и даже гугеноты (французские протестанты), которые скрывались тут от преследований в Европе. А еще рабы из других частей Африки завозились, не самим же тяжелые работы работать. Это вавилонское столпотворение активно принялось лепить новый язык путём постепенного уродования нидерландского языка. По крайней мере, так считали сами голландцы. В 1685 г. главный представитель Голландской Ост-Индской компании Хендрик Адриан ван Реде писал в родной Амстердам и жаловался насчёт «исковерканного и непонятного варианта нидерландского», который он услышал на юге Африки. Самим жителям колонии, конечно, казалось, что они говорят на старом добром нидерландском, но это было не так. Разница и в языке, и в мироощущении становилась всё заметнее. Уже в 18 в. обитатели Капской колонии стали называть себя африканерами, как бы отдаляясь от малой родины, а потом и новое название подоспело – буры от нид. "boer" (крестьянин, так как основным занятием в колонии было сельское хозяйство).
Свою щепотку разнообразия подсыпали и местные племена, которых было в изобилии в тех краях. Отношение к аборигенам у высокообразованных голландцев было понятно какое. Туземцев либо склоняли к повиновению и работе в Ост-Индской компании, либо заталкивали вглубь континента, а на освободившиеся территории привозили своих расово правильных людей (или других рабов). Однако, как вскоре выяснилось, не только аборигены были недовольны соседством «Ост-Инда». Буров тоже многое не устраивало, поэтому они добровольно покидали юрисдикцию колонии. Ост-Индская компания не была в восторге от таких движений, так что перемещение за пределы колонии объявлялось вне закона, завоз новых европейцев останавливали, а вот рабов привозили больше – из современных Индии, Малайзии и Индонезии (что потом скажется на заимствованиях в африкаанс).
Эту милую возню нарушили британцы в 1815 г., которые пришли в колонию и сказали, мол, нам тут нравится, возьмём колонию себе, а вы танцуйте в деревянных башмаках отсюда. Само собой, британцы стали завозить своих, чем сделали человеческий и языковой винегрет еще ярче, еще пестрее. Кроме этого, Британская корона в то время как раз отказались от рабства во всех своих колониях (а значит, и в Капской), а буров наоборот начали щемить всякими ограничениями. Все эти активности британцев заставили буров кочевать еще дальше, за тот берег рек Вааль и Оранжевой, где были основаны две республики – Южно-Африканская республика и Оранжевое Свободное Государство. Это переселение буров называют Великим треком («Die Groot Trek").
Бурская идиллия во времена Великого трека: взрослые, детишки и раб
Уход от ненавистной Ост-Индской компании и создание своих государств не примирил буров с разными племенами, которых они встречали на своём кочевом пути. Да и британцы спокойно пожить за речкой бурам не дали. Очень скоро юг Африки сотрясается от серий конфликтов, которые в истории запомнились под названием "Англо-бурские войны" (1880-1881 гг. и 1899-1902 гг.), знаменитый роман Луи Буссенара "Капитан Сорви-голова" как раз о тех событиях. Надо ли говорить, что всё это время африкаанс продолжал развиваться и изменяться, уходя всё дальше от своего нидерландского корня.
Следующий этап жизни для африкаанс стал особенно болезненным и вот почему. Как мы уже говорили, отношение к туземцам у буров было, мягко говоря, не очень хорошим и до 1900 г., но в 20 в. африканеры отличились по полной. В 1917 г. впервые прозвучало слово апартеид (от афр. "apartheid" – "раздельность"), а в 1948 г. его применили на государственном уровне. Принцип апартеида, который работал тут почти 50 лет, до боли прост. Всех жителей делили по расовой принадлежности – на белых, цветных (смешанные), чёрных и индийцев (азиатов). Для этих групп устанавливались разные права (само собой, победителями в этой лотерее выходили белые). Всё было раздельное – обучение, транспорт, медицина, церкви, даже лавочки и пляжи. На эту тему много шутит американский комик и ведущий южноафриканского происхождения Тревор Ноа, ведь ему "повезло" быть рождённым в это печальное время в смешанной семье коса и швейцарца, что оставляло его фактически вне закона.
Щит с сообщением, что пляж только для белых
Языком всего этого расового великолепия стал, само собой, африкаанс, обучение которому отныне было обязательным для всех, что только ухудшало отношение к нему. Апартеиду, а вместе с ним и языку, сопротивлялись как могли (все точно слышали про Нельсона Манделу и его суровую судьбу). В частности, 16 июня 1976 г. школьники и студенты в Соуэто (пригород Йоханнесбурга) вышли на улицу с мирным протестом против принудительного обучения на африкаанс. Полиция миролюбие не оценила и открыла огонь, из-за чего в Соуэто разгорелось целое восстание, которое было жестоко подавлено. Власти заявили о 23 убитых, однако информационные агентства сообщали о сотнях убитых и тысячах раненых. Весь мир облетела фотография, на которой запечатлён местный житель, несущий на руках труп мальчика 12 лет.
Мбуиса Макубу с телом того самого мальчика – Гектора Питерсона
Когда режим в 1994 году пал, большое количество белого населения покинуло страну. Так как это были, как правило, люди с хорошим образованием, интеллектуальная элита, их отъезд негативно отразился на экономическом положении страны, а отсюда безработица, ухудшение криминальной ситуации и т. д. Правда, забавно сегодня наблюдать, как некоторые тычут пальцами в ЮАР и говорят, мол, ага, смотрите местное чёрное население ничего не может, довели страну до упадка, давайте назад на пальмы. Замечательно получается. То есть ты сотни лет обращаешься с аборигенами как с рабами, отказываешь в правах только из-за цвета их кожи, загоняешь их в бантустаны (типа резерваций), а потом сокрушаешься, что среди них много гопников. А кто мог выйти из этих гетто? Академики? Впрочем, это я уже сильно отклонился от темы.
Итак, как появился африкаанс, мы уже знаем. А что он представляет собой в наши дни?
Сходство с нидерландским ощущается очень сильно даже сегодня. Компаративисты говорят африкаанс спасибо, ведь перед ними представлены оба языка и оба живы – и язык-отец, и язык-чадо. Сравнивай – не хочу.
Что касается звучания, то, скажем так, если говорящие на нидерландском и африкаанс в драке выбьют друг другу зубы, то их речь будет звучать примерно одинаково в полицейском участке что Амстердама, что Блумфонтейна.
Лексика. Африкаанс на 90%-95% состоит не из воды, а из нидерландского, но и другие языки в стороне не остались. Каждый внёс посильную лексическую лепту. Например, из малайского пришло слово "hampir" и превратилось в "amper" ("почти"), или "banyak", которое на африкаанс сегодня "baie" ("много"). Португальское "cobertor" стало "kombers" ("одеяло"), а "curral" – "kraal" ("загон для скота"). Ну и масса слов из соседних койсанских языков, в основном для описания местной флоры и фауны.
Грамматика. Африкаанс отличился самой простой грамматикой из всех германских языков. Это вызвано тем, что африкаанс – язык аналитического строя (когда отношения передаются не через словоизменение с обилием суффиксов, окончаний и т. д., а через отдельные служебные слова). Судите сами – падежей тут нет, категория рода отсутствует, глаголы имеют одинаковые формы во всех спряжениях. Например, глагол "быть", который не только в русском, но даже в английском вызывает головную боль у обучающихся, в африкаанс прост до безобразия: Ek is, jy is, hy is, ons is и т.п. (переводить не буду, и так понятно). Эту грамматическую идиллию для студентов нарушает разве что категория числа. Ну ничего, дайте время. С глаголами все тоже просто. Неправильных глаголов практически нет, а прошедшее время почти всегда образуется присоединением префикса "ge-".
Что изменилось по сравнению с нидерландским. Нидерландский диграф "ij" в африкаанс превращается в "y". Например, слово "время" на нид. "tijd", а на афр. "tyd", а "цена" на нид. "prijs", а на афр. "prys", хотя произносятся примерно одинаково. Однако нид. окончания "lijk" превращаются в африкаанс в "lik" – слово "легко" будет "makkelijk" в нид., но "maklik" в афр.
Сборище нид. дифтонгов "ou", "ouw", "au" и "auw" африканеры взяли и превратили в один "ou" – нидерландские слова "vrouw" ("женщина") и "dauw" ("роса") на африкаанс пишутся "vrou" и "dou". Также африкаанс поменял "z" на "s" – слово "юг" будет "Zuid" в нид. и "Suid" в афр.
Нельзя не упомянуть о местных колоритных пословицах. Если африканер смотрит на что-то очень грязное, неопрятное и т.д., он может сказать "Dit lyk soos "n hoer se handsak" («Это похоже на содержимое сумочки проститутки"). Или "Jy krap met "n kort stokkie aan "n groot leeu se bal" (букв. "Ты чешешь шары льва короткой палкой", что означает "быть самоуверенным, играть с огнем").
Взглянем на структуру предложения. Например, "Я говорил со своими детьми".
На нидерландском – Ik heb met mijn kinderen gepraat.
На африкаанс – Ek het met my kinders gepraat.
Пословный перевод – Я имею со своими детьми говорил.
Видно, что отличаются местоимения ("Ek" в афр. против "Ik" в нид.; "my" против "mijn"), глагол "иметь" ("het" против "heb"), да и множественное число немного иначе строится ("kinderS" против "kinderEN"). А вот привычка ставить второй глагол в конце предложения (как в нид., да и в нем.) в африкаанс осталась.
Впрочем, одна оригинальная особенность у африкаанс есть – двойное отрицание. Например, "Hy wil dit nie doen nie" ("Он не хочет этого делать") или "Jy sal nie spel nie" ("Ты не будешь играть"). Есть версия, что появлением сладкой парочки "nie…nie" африкаанс обязан гугенотам, которые принесли с собой немного французского в этот край Африки.
Несмотря на сложную историю, сегодня африкаанс продолжает быть одним из официальных языков в ЮАР. Риск летального исхода ему не грозит, но отношение к нему среди небелого населения пассивно-агрессивное, и поэтому предпочтение чаще отдаётся английскому. Я тут тоже много неприятной правды наговорил про африкаанс, но вы, читая эти строки, пожалуйста, помните одно. Это не машины пьяными сносят детей на пешеходных переходах, а люди. Это не автоматы стреляют по посетителям кинотеатров и концертов, а люди. Квинтэссенция праха, венцы творения, ага! Вот и африкаанс не повезло с некоторыми своими венцами. В общем, если встретитесь с африкаанс'ом на улице, полегче там с ним. Ему и так стыдно.
Больше познавательного и интересного о языках на странице "Я — значит язык". Подписывайтесь!
