Новогоднего чуда не будет для семей тех украинцев, которые находятся в плену донбасских сепаратистов и в российских тюрьмах. Переговоры о новом «Большом обмене», подобном тому, которого удалось добиться 27 декабря прошлого года, зашли в тупик. Прошлой зимой перспективы полного освобождения «всех в обмен на всех», казалось, приблизились как никогда. Но препятствия оказались слишком значительны.
Одно из них лежит на поверхности. Российский президент Владимир Путин категорически не воспринимает главу украинского государства Петра Порошенко (чего стоит один только отказ Путина обсуждать с Порошенко судьбу захваченных в ноябре украинских моряков). А ведь освобождение украинцев, находящихся в Донецке и Луганске, фактически зависит именно от Путина. В канун украинских президентских выборов это освобождение могло бы положительно повлиять на рейтинг действующего президента Украины. Путин в этом нисколько не заинтересован.
В то же время, грядущие выборы – не единственный камень преткновения на пути к освобождению наших сограждан.
27 декабря 2017-го Украина и пророссийские боевики совершили самый крупный на сегодня обмен пленными. Формально переговоры об этом велись в рамках Минского процесса. Но по факту вопрос решали с Кремлем, и при помощи самых разных центров влияния.
Сам обмен происходил в районе оккупированной Горловки, и уже в Краматорске освобожденных украинцев встречал президент Порошенко. А вот в столичном аэропорту «Борисполь» среди встречающих присутствовали, в частности, лидеры двух главных на тот момент православных конфессий и посол Франции. Таким образом, договоренность была достигнута при посредстве как «чисто политических», так и церковных и дипломатических кругов.
Сразу после этого факт обмена горячо приветствовала западная дипломатия. Так, в официальном заявлении председателя ОБСЕ Карин Кнайсль и генсека этой организации Томаса Гремингера выражалась уверенность в том, что «состоявшийся обмен – это не только гуманитарный жест, но и ценный шаг в сторону построения доверия». А главы Франции и Германии Эммануэль Макрон и Ангела Меркель призвали «стороны конфликта» совершить полный обмен пленными по принципу «всех на всех».
Тогда эта цель многим казалась вполне достижимой. Но и тогда уже детали «Большого обмена» внушали поводы для осторожности.
Так, количество лиц, освобождаемых с обеих сторон, оставалось неясным до самой последней минуты, и даже некоторое время после обмена. Буквально накануне вице-спикер Верховной Рады Ирины Геращенко, возглавляющая гуманитарную подгруппу на Минских переговорах, сообщала, что Украина освободит 306 человек в обмен на «более чем 70». В итоге сепаратисты освободили 74 украинца, Киев же отдал 233 задержанных.
По словам Уполномоченной Верховной Рады по правам человека Валерии Лутковской, так получилось потому, что у сорока трех из внесенных в списки на освобождение на момент обмена попросту истекли сроки содержания под стражей. А еще полтора десятка отказались возвращаться в «ЛДНР». Кстати, одна украинка из числа тех самых 74-х наших сограждан, наоборот, отказалась выезжать с оккупированной территории. По официальной версии, из-за оставшейся там семьи.
Но именно формирование списков является в подготовке обмена проблемой номер один. Так, в начале 2017 года «ДНР» передала Киеву список из 524 человек; «ЛНР» — из 377. В свою очередь, украинская сторона неоднократно заявляла, что сепаратисты включают в списки лиц, не имеющих отношения к конфликту на Юго-Востоке – в частности, сотрудников спецотряда милиции «Беркут», находящихся под стражей по делу об убийствах на Майдане Независимости в феврале 2014 года. Кроме того, речь якобы шла и об «обычных уголовниках», чем-то приглянувшихся противоположной стороне.
Вторая проблема тесно связана с первой. Украинская сторона не первый год пытается найти рычаги для освобождения тех украинцев, которые находятся не в плену боевиков, а официально заключены в российские тюрьмы. Своя логика в этом есть: и то, и другое, как уже сказано, зависит от Кремля. Более того, Донецк и Луганск периодически включают в списки на обмен находящихся под стражей граждан РФ.
В свою очередь, Киев неоднократно предлагал вместе с осужденными сепаратистами отпустить и осужденных россиян, но – в обмен на находящихся в российских тюрьмах украинцев. Однако в Москве настаивают, что обмен пленными между сторонами «внутриукраинского конфликта» — это одно, а освобождение украинских заключенных в ответ на освобождение осужденных в Украине россиян – совсем другое.
В последнем случае, напоминают россияне, необходимо соблюдать законодательство и процедуры. А, как известно, при желании таким образом затягивать дело можно хоть двадцать лет. Что, кстати, соответствует максимальным срокам, полученным украинскими политзаключенными.
В итоге год назад, в последний момент перед тем самым «Большим обменом», украинская сторона отказалась освобождать десяток вроде как уже внесенных в списки россиян. Прямо на летном поле перед встречей освобожденных украинцев Петр Порошенко объяснил журналистам, что граждан РФ будут обменивать только на украинцев, находящихся в России.
В целом к началу 2018 года из плена сепаратистов удалось освободить около трех тысяч украинцев. Обмены происходили в самых разных форматах. Бывало даже такое, что та или иная сторона «в качестве жеста доброй воли» отпускала несколько человек безо всяких публичных условий. Такой «жест» широко тиражировался в соответствующих СМИ. А через некоторое время «ответный жест» делала другая сторона – не акцентируя внимания на том, что жест ответный.
Впрочем, таких случаев за все время войны едва наберется столько же, сколько лет эта война продолжается. Гораздо чаще обмены срывались – и тут уж стороны, разумеется, возлагали всю вину друг на друга.
Последняя в нынешнем году встреча Трехсторонней группы в Минске состоялась 19 декабря, и именно на ней надеялись согласовать новый «Большой обмен» 27 декабря. Но, как сообщила в своем Facebook Ирина Геращенко, договоренности достичь не удалось. Пока что Киев планирует провести в этот день трехстороннюю видеоконференцию, на которой Украина надеется договориться об обмене к Рождеству, на 5 – 6 января.
Соответствующее предложение Киева получено и рассматривается представителями ОБСЕ. По данным г-жи Геращенко, сегодня украинская сторона готова обменять 72 сепаратиста на 19 идентифицированных заложников с оккупированной территории. Вместе с тем, Киев согласен «незамедлительно» обменять 22 гражданина России на такое же количество украинцев, находящихся в заключении на российской территории.
При этом речь пока вообще не идет о 24-х украинских моряках, захваченных месяц назад в Керченском проливе. По их поводу Владимир Путин неоднократно (в последний раз – на ежегодной итоговой пресс-конференции 20 декабря) заявлял, что находиться в российской тюрьме они будут как минимум до завершения суда.
Увы, шансы даже на тот обмен, условия которого озвучены Ириной Геращенко, невелики. Российские официальные лица пока вообще никак не отреагировали на данное предложение. Что до их донбасских марионеток, то «министр иностранных дел ДНР» Наталья Никонорова 21 декабря назвала украинскую инициативу «пиар-акцией», так как, с ее точки зрения, озвученное Геращенко число осужденных сепаратистов и боевиков «в разы ниже необходимого».
Между тем, упомянутая Ириной Геращенко цифра в 19 украинцев, которых стремится вернуть с оккупированных территорий наша страна, выглядит далеко не полной. Так, в мае текущего года в «ЛДНР» передали куда более объемный список – 115 человек.
Что же до украинцев, остающихся в российских и крымских застенках, то об их количестве можно судить по недавнему заявлению Игоря Гриба, главы Отдела по вопросам лишенных свободы лиц Министерства по вопросам временно оккупированных территорий, который является отцом одного из украинских политзаключенных Павла Гриба. Согласно этому заявлению, на 21 декабря Украина выплатила по 100 тыс. грн. 66-ти семьям таких заключенных, и до Нового года планируется выплатить еще 11 таких же компенсаций. То есть речь может идти о 77-ми подтвержденных украинских заложниках в одних только России и Крыму.
