Мама по- прежнему записывает слова, чтобы не забыть. Опять строчит пулемет под окном. «Тра-та-та, тра-та-та, Мы везём с собой кота...» Поскольку это регулярно, пулемёт и выстрелы под окном каждое утро, а потом хоровое «Ур-р-ра», то я сначала дивилась и радовалась- наши партизанят. Потом побежала у мужчин спрашивать, что-то тут не то, но они те же партизаны на допросе, молчат и пожимают плечами. В результате, я не знаю, это наши вдруг стали «Ур-р-ра» кричать, или магнитофонная запись, чтоб мы знали, типа запугать. Кто куда строчит, непонятно.
У нас появилась кухня во вскрытой дынырами квартире на первом этаже, там многие кушают, кто не сидит в подвале. На столе лежат конфеты, картошка, сыр, варенье, хлеб, лук, морковка, тушёнка. Несмотря на это, все похудели и сбросили кто десять кило, а кто и все пятнадцать, потому что все равно все едят меньше. Мужчины сами готовят, но порции себе берут маленькие. Посуды грязной нет, за чистотой следят, а то получают прочухан от мужа, хотя он довольно часто сам моет за кем-то и подметает.
Я понемножку ем сало каждый день. Это такая радость, есть сало. Сало было и наше, и осталось от многих уже уехавших и отдавших его в общий котел людей. Самое вкусное- сало, от людей уехавших в греческое село. Мы его так и называли «греческое», и говорили, что будем уехавшим должны, обязательно отдарим, был бы мир. Кроме того, оказывается, мой муж, как внушающий доверие, хранил стратегический общественный запас сала с обнесённых дынырами холодильников. Сало солили сами мужики, иначе бы оно пропало. О нем я даже и не знала, муж его спрятал в рулонах плёнки на самый черный день. Но сегодня муж о нём рассказал и попросил достать кусочек и порезать на общий стол. Сало вкусное, я его столько никогда не ела, это наша валюта. Вода, сало и хлеб. Воду, конечно, хочется иметь в виде чая или супа. Или о, манна небесная, в виде борща. Мужики по- прежнему варят божественный борщ. Довольно часто это делает мой муж.
Я готовила буквально пару раз. Один раз попыталась на костре спечь лепешки. У меня получилось, но бедные мужики делали мне костер часа полтора или два. Короче, костер на весеннем ветру не про лепешки. А вот манную кашу я сварила нормально, на воде, естественно. Вчера маму покормила теплой жидкой кашей, а сегодня дала ей застывший холодный манный студень, оставшийся от вчерашней каши. Мама сказала большое спасибо.
У нас была проблема в виде одной крикливой соседки. Она кричала по любому поводу, но мы были очень рады, что раньше она жила не у нас, а в соседней клетке подвала. После того, как люди из ее клетки разъехались, она жила несколько дней в своей квартире, но там сумасшедший холод. Соседка спустилась к нам в подвал и сразу стала всех вытеснять и перевоспитывать. Сегодня ночью дело закончилось тем, что она во сне упала вместе с креслом в яму и передавила продукты, помяла клетку Хомы.
Короче, это мелкое несчастье заставило ее вернуться домой, и крики стихли. По поводу еды был ещё тот скандал тоже с ее стороны, да и хлеб я, по ее мнению, неправильно поделила. Заморочила она всем голову. Но самая ее большая вина была в том, что она нас заразила каким- то тяжёлым кашлем, и с этого дня мы стали все кашлять. Мой кашель потом прошел недели через две, не раньше, несмотря на все средства от кашля, которыми весь подъезд и подвал сбросились для кашляющих, ведь мы сами не спали и всем не давали.
Соседку не очень жаловали, потому что она нарушила установившийся порядок. В подвале царила темнота. Свету было столько, чтобы не промахнуться мимо входа или лежанки. Поэтому все вещи лежали так, чтобы их можно было найти с закрытыми глазами, а она старалась всё переставить. На шатком столике из пары ящиков я делала бутерброды для всех, хлеб старалась резать дома, а то не видно и не на твердом. Потом складывали хлеб в коробку и несла в подвал, а рядом в другой коробке лежало порезанное сало. Несколько дней лежал и порезанный сыр, найденный не помню кем и где, но он в атмосфере подвала зацвёл, и мы его принудительно, пока совсем не пропал, съели, причем две собачули йорка нам с удовольствием помогали. Самые заплесневелые кусочки получили сороки.
Любого нового человека мы знакомили с сложившимися правилами, кто вписывался к нам, а кто и нет, как крикливая соседка. Муж тоже был редкий гость в подвале. В основном он сидел на первом этаже и следил за чистотой и порядком.
Теперь я выношу нашу подвальную парашу. Людей мало, и она не тяжёлая. Я заметила, что меня не угнетает потеря квартиры, из неё придётся уехать, разбомбленное имущество тоже не волнует. Раньше, помню, сколько переживала за неровно покрашенный плинтус, а муж выступал, что обои на швах в одном месте отстают. Где это золотое время. Обои висят кусками, мебель в дырках и сколах, микроволновку взрывной волной сбросило на пол, в ней дыра. Дома вокруг чёрные, страшные, но я научилась не думать, что там жили люди. Где переживания? Пока живы и ладно. Настоящее горе- это потеря родных и друзей.
Были ли вокруг счастливые люди? Были, я видела победные улыбающиеся блюдца вместо лиц. Это были не дыныры, те не улыбались, а местные девушки лёгкого поведения, в соседнем доме их было две. Они смеялись и с победным видом обнимались на лавочке с какими-то уж совсем никакими без подбородка и плеч мальцами в дынырской форме лет восемнадцати. А сегодня можно было благодаря им смотреть и слушать реалити- шоу. Мужики всех и позвали к окну на первом этаже шоу смотреть. Оказывается, одна избила другую ногами, наркоту не поделили, их успокаивали их мальцы, но куда им против озверевших теток. Те орали и визжали около часа, при том, что до этого, что ни происходило во дворах, громко никто не кричал. Приехал патруль, кое как успокоили, мы боялись, что будут стрелять. Но все успокоилось, дамы разошлись, одна другую куда-то выгнала. Таких дам я в Мариуполе за полтора месяца двух и видела, остальных я потом увидела по сёлам, они тоже не дуры, жить хотят, уехали из Мариуполя. Но хорошо, что они были, меньше насилия, дамы работали, дамы отдавались за наркоту, тушёнку и хлеб, мужики говорили «нас***ла на хлеб». Во время оккупации эти дамы взобрались выше всех, смотрели на всех победно, свысока, знали, их не тронут. Они понимали, на каком языке говорить с оккупантами.
С начала https://site.ua/elena.murza1mariupol/mariupol-1-marta-2022-iyxjvel
Читать далее https://site.ua/elena.murza1mariupol/8042022-mariupol-ritm-i7q5ek
Читать далее https://site.ua/elena.murza1mariupol/8042022-mariupol-ritm-i7q5eko
