Один из самых масштабных вызовов, которые будут ждать ВСУ в ближайшие четверть века — перевооружение механизированных и моторизованных подразделений. А ведь бесчисленные пережитки «совка» в линейных частях это только первая часть марлезонского балета. Кроме БМП, нам нужен единый «носитель вооружения» — для противотанковых комплексов, ПВО тактического звена, мобильного миномета, станции ближней разведки. Под это дело, если мне не изменяет память, сейчас сватают «Дозор». Просто потому, что с гусеничными носителями у нас давняя и глубокая грусть. Так сложилось исторически — при СССР в Харькове производили «мотолыги» и больше ничего, все остальное делали другие республики. Поэтому сегодня мы с гордостью рапортуем, что научились производить гусеницы для боевых машин пехоты. В общем, возить по выставкам БМП «Кевлар» на основе шасси от «Гвоздики» это одно, а восстановить серийное производство в Харькове это немного другое. Притом, что достаточного количества шасси на хранении у нас нет и не будет. Так. что придется мучительно и долго рожать поштучно серию с нуля.
Да и в целом перевооружение это задача для Киева реально нетривиальная. Флот, авиация и ПВО страны — тоже несомненно сделают больно бюджету. Но 24 общевойсковые бригады это для нашей экономики крайне много. Там только БМП-1 и БМП-2 сейчас в строю (вместе с остатками на базах хранениями, «польскими» машинами, Житомирским БТЗ) под 2000 штук. А еще у нас полно БТР, включая древние как помет мамонта БТР-60. На выходе получается достаточно невеселая картина маслом. И как по деньгам, так и по компетенциям ВПК. Поэтому сегодня мы поговорим о том, по какому пути двигаются сегодня ВСУ в плане бронетранспортеров и боевых машин пехоты.
Это БМП-1 ТС с модулем «Спис» с парада на 30-летие. Украинский паллиатив дающий нам время для поисков полноценной замены наших «единичек». Когда российские тролли видят машину, то аж усираются с рассказами о том, что все что может Украина, это копировать советские технологии. Им почему-то резко отшибает память, что в самой РФ переделывают «копейку» в модификацию «Басурманин». И стоит там стандартный «Метис»-М в качестве противотанкового средства — разработанный в 1992 году и летающий всего на 2 км, что вдвое меньше украинского ПТРК на БМП-1 ТС. И что там также нет никаких бронированных экранов, не увеличена стойкость к подрыву, нет в отличие от варианта для Киева автоматического гранатомета — по всем показателям это еще более худший паллиатив. Но вот — сдают в войска, везут куда-то на железной дороге. Поэтому пригожинскому и ольгинскому отродью расти над собой и учиться, как завещал великий вождь. А нам стоит продолжить про «копья» ВСУ.
Модуль «Спис» — разработка частной украинской компании «Техимпекс» из Киевской области. Довольно известная компания, которая поднимала с колен «копейки» для Судана в 2011 и в 2014-15 провела немало капитальных ремонтов для ВСУ. Вооружен 30-мм орудием ЗТМ, ПТРК «Барьер» с 4 ракетами и автоматическим гранатометом КБА-117. Башня необитаемая, а оператор находится внутри модуля, в специальной подбашенной корзине, которая требует дополнительного места под броней. Помимо основного орудия используется спаренный пулемет и система постановок дымовой помехи «Туча» с 6 гранатами.
Итак, что тут у нас? Тепловизор, защищенная связь и противотанковое вооружение — три кита украинской модернизации после раннего периода войны. Навигация на сайте производителе не указана. Противотанковый комплекс может использовать ракеты РК-2С и РК-2К — обе пробивают во фронтальную проекцию Т-72Б3М, танк самой современной модернизации 2016 года, который в войска РФ передали в количестве чуть более 400 штук. Заряжание изнутри брони. В случае выхода из строя командира или оператора, их функции дублируются — экипаж может заменять друг друга, не покидая боевого поста. Автомат захвата и сопровождения цели — программа удерживает марку, пока оператор перезаряжается или меняет номенклатуру боеприпасов. Есть дополнительное навесное бронирование, которое держит 12.7, правда, это дополнительная тонна веса (к той полтонне, что добавила модернизация). Это плюсы. Есть и минусы. Те же проблемы при подрыве, что и у «копейки» в базовой комплектации. Тот же измученный временем двигатель УТД-20, хотя его можно поменять на Deutz, как предлагала «Практика».
Но тут как всегда вопрос в том, что современная гусеничная техника очень дорогая. Машина, которая выдерживает подрыв и держит 12.7 хотя бы в лоб, может стоить от 2 до 4.5 млн. долларов. С этим хорошо познакомились финны, отвалившие за шведские CV-9030 4.2 млн долларов за штуку. То есть, два батальонных комплекта — 252 млн. долларов. Это без запасных двигателей, ЗИП, орудий и боеприпасов. Естественно, и без гусеничной техники для артиллерии, разведки, зенитки и рембата. Тогда перевооружить бригаду запросто может стоить 800 млн— 1 млрд. долларов. Умножаем на число украинских бригад и крепко думаем где нам взять два десятка миллиардов и два десятка лет для производства. Финны тоже подумали и закупили у чехов орудия к своим БМП и оставили на вооружении «мотолыги» — хорошо быть богатым и здоровым одновременно, но не у всех получается. Та же история у поляков. Мы пока тоже не научились добывать философский камень и пошли по общему пути Восточной Европы.
В общем, ближайшие два десятка лет, нам придется одновременно закупать хотя бы несколько десятков колесных БТР-4 в год, пытаясь сохранить гусеничное советское наследие. Здесь нам не помешает унификация между боевыми модулями БМП и БТР и глубокая модернизация. Главное, чтобы не повторилась старая история с БМП-1У, которые выкатили на парад в далеких двухтысячных, пообещали сделать 400 штук и больше их никто никогда не видел. С другой стороны модернизированные БМП-1 ТС уже стоят на вооружении ВСУ и уже переданы на вооружении 53 ОМБР. Бригады, которая сформирована в 2014 году для оперативного командования «Восток». Именно этой бригаде подчинили «Айдар» и она стоит в ППД в Лисичанске. Это означает, что перевооружение уже началось. И это дает нам повод для осторожного оптимизма. Хотя потребность в 2000 машин это несомненно очень и очень серьёзно. И ответ на подобный вызов нам еще предстоит отыскать.