Расследование теракта в Киеве, в результате которого погибли два человека и были ранены ещё трое (среди которых депутат Радикальной партии Мосийчук) началось. Сам нардеп успел заявить, что будет вести и собственное расследование. И может так случиться, что именно он, а не государственная машина будет иметь шансы на успех. Государство, со всем набором следователей, экспертов не сможет сделать ровным счётом ничего. Причина в некоторых правках в Уголовный Процессуальный Кодекс, которые были радикально внесены другим депутатом от Радикальной партии Лозовым.


Не так давно писали с коллегой текст на тему «правок УПК». Сейчас решил рассмотреть кейс расследования дела Мосийчука в рамках норм, введённых Лозовым. Получился завайный таймлайн, который оформил в текст, опубликованный на Хвыли. Предлагаю его и тут.

_____________

Вчера вечером в Киеве случилась трагедия, в результате которой погибли как минимум два человека – взрыв возле офиса телеканала «Эспрессо». Силовики уже дали оценку произошедшему, квалифицировав произошедшее как террористический акт. Вероятная цель террористов — депутат Мосийчук, находясь в реанимации, написал в Фейсбук следующее «Бо тепер я не зупинюсь не перед чим: особисто вестиму слідство і виноситиму вирок в цій справі. Наразі не можу розкрити всі деталі замаху на мене. Впевнений в тому, що слід московський, а виконавці українські».

Народный депутат намерен, в том числе, сам вести расследование, предполагая, что он справится с задачей более эффективно, чем официальное следствие. В этом я полностью согласен с господином Мосийчуком, более того, если будут подписаны правки в уголовный процессуальный кодекс Украины, инициированные его однопартийцем Лозовым, расследование дела может приобрести весьма интересные особенности. Детально о сути правок, и почему они вредны, не так давно писали с коллегой по Институту будущего Денисом Монастырским достаточно большой текст. Вместо этого предлагаю рассмотреть на примере кейса Мосийчука (уж извините за такое название) ход расследования аналогичных преступлений.

Как бы расследовалось дело радикала Мосийчука в логике правок в УПК радикала Лозового.

Вечер теракта и первые сутки.

Есть преступление, есть жертвы, на месте работает следственная группа. Сегодня для расследования по горячим следам оперативники могут на протяжении часов запросить нужные экспертизы (вещдоков, причин смерти погибших и так далее).

Для поиска причастных как правило берут данные по нахождению телефонов в данной соте, переговорах, сообщениях, отсеивают «лишнее» и одновременно, на протяжении суток проводятся десятки обысков в различных районах города (да и в других населённых пунктах). Это то, как происходит сейчас. А вот как это будет проходить после вступления в силу УПК с правками Лозового.

Сутки 1

Дело заведено. Следователь внес ведомости в ЕРДР, возвращается на рабочее место, допустим, мобильные операторы сами дали информацию (сократим время), оперативники её проанализировали. Время ехать на обыск? А нет! Следователь идёт в рабочий кабинет и.. готовит ходатайства следственному судье для проведения десятков обысков «по горячим следам».

В лучшем случае, если следователь это занимает несколько часов, ведь надо оформить ходатайства на экспертизы по как минимум 2-м причинам смерти, характеру ранений Мосийчука, экспертизе скутера, экспертизе взрывного устройства и ещё 10-15 ходатайств на обыски по горячим следам – всего примерно 30-40 страниц машинописного текста. У меня лично такой объём даже тупого шаблонного набора займёт часа 4 (естественно, что всё это время следователь не занимается расследованием, а работает клавиатурным дятлом).

Сутки 2.

Работает судья? А вот и нет. Для подачи ходатайств следователь c этой кучей бумаг лично едет в суд и подаёт их в канцелярию, ведь согласно правок Лозового, ходатайства подаются по месту регистрации соответствующей структуры. Да вот беда — районные подразделения создаваемого ДБР, НАБУ, полиции не имеют статуса юридических лиц. А, значит, что все следователи с районов едут «по месту регистрации» — в город Киев и все стоят, очень длинной очереди, чтобы отдать ходатайства. Допустим, нашего следователя «пропустили» — коллеги «вошли в положение».

Далее система автоматического распределения дел раскидывает их среди нескольких судей.

Судьи быстро выносят определения? А вот и нет — в системе сотни дел (помним, что на них свалились ходатайства со всей области) и вычленить отдельное без подсказки, «телефонного права», что есть нарушением закона, невозможно. Поэтому ожидание определения судьи затягивается (с момента подачи ходатайства) на срок от 8 часов до 5-и суток (установленные законом ограничения). Но даже 8 часов — сутки, считай прошли, особенно, если учесть, что рабочий день судьи с 8 до 17, с перерывом на обед, а судье (или его секретарю) так же надо набрать, напечатать, подписать определения — те же 40-50 страниц машинописного текста. Ещё сутки прошли.

Сутки 3-18.

Следователь, учитывая, что дело важное, вновь должен подъехать в канцелярию суда и забрать эти ходатайства, где он вновь стоит в очереди таких же следователей со всей области, приехавших лично забрать определения следственного судьи по важным и особо важным делам. В лучшем случае с дорогой всё это заняло 2-3 часа.

Пришло время проводить обыски, необходимо мобилизовать оперативников, подготовить группы (ведь глупо держать их всех в ожидании двое суток — есть множество других дел). Это ещё пару часов. То есть к вечеру третьих суток пришло время обысков «по горячим следам», но следы уже «остыли» – за 72 часа действительно причастный к преступлению мог хорошо выспаться, убрать в доме, вывезти в другую область и выкинуть потенциальные улики, в конце концов, улететь на другой континент и даже уже искупаться в тёплом море, например, Австралии.

Замечу, что трое суток — оптимистическая оценка — помним, что у судьи есть 5 дней на рассмотрение ходатайств. А если мобильные операторы откажутся давать данные, то необходимы обыски и выемки на что… тоже надо писать ходатайства, ждать определения и т. д. В худшем случае реакция «по горячим следам» вместо сегодняшних суток может занять 10-15 дней (2 цикла ходатайство-определение сдьи — действие, подготовка бумаг, сами мероприятия).

Ах, я же забыл, что следователь просил об экспертизах и судья их назначил. Так вот, экспертизы дело не быстрое, поэтому они длятся, с учётом важности дела, минимум 2-3 недели (это лишь в случае когда вся страна будет стоять на ушах). В противном случае до пары месяцев.

Есть ли возможность сделать всё быстро? Есть, если следователи и оперативники будут нарушать закон — закинут «в подвал» всех потенциальных подозреваемых и будут ждать определения судьи, после чего обыски и уже оформление задержания. Но в таком случае, если след ложный или если адвокаты мало-мальски грамотные, на скамью подсудимых кроме потенциального исполнителя теракта сядет и следователь, который успешно нашёл подозреваемого.

Таким образом, расследования по горячим делам не вышло — время монотонной работы. Вот тут правки Лозового проявляются во всей красе. Рассмотрение дела буду вести по самому оптимистическому сценарию, когда все улики, все версии «складываются как лёгкий пазл».

Через 15-22 дня после преступления закончены экспертизы. И получен (восстановлен) серийный номер скутера, который есть в таможенной базе и позволяет установить продавца сего девайса. Через него, естественно, можно выйти на покупателя — ведь адресную доставку, учёт номера телефона клиента никто не отменял.

Так прошёл месяц и наступил второй

Следователю нужны базы данных продавца, необходим их анализ. Но продавец справедливо опасается проблем с налоговой (а кто работает с импортом «по белому»?!) и отказывает их предоставить сам, без официальной процедуры.

Следователь вновь садится писать ходатайство на обыск, где он обязан указать что именно ищет (что хорошо), но и обязан упомянуть о том, что продавец отказался добровольно отдать компьютер с базами. Последний пункт можно опустить лишь в случае, если речь идёт об изъятии орудия преступления. Но ведь продавец не преступник, а значит следователь обязан его «попросить».

Цепочка «Ходатайство — очередь его подать – рассмотрение судьёй – получение определения» занимает вновь двое суток. За это время продавец (опасаясь той же налоговой) стирает базы с жёсткого диска. Следователь проводит обыск, изымает технику, и вынужден отдать её на экспертизу (данные затёрты). Вновь идёт к судье, тот назначает эксперта. Но вот беда, очередь на экспертизу вычислительной техники в Киеве «записывается» на… вторую половину 2018 года и большинство из них так же по важным и особо важным делам. Ускорить можно, но лишь в режиме «телефонного права» — это новое нарушение закона.

Экспертиза вычислительной техники занимает не менее 2 месяцев.

Следующий шаг… через 8 месяцев.

То есть, выход на потенциального исполнителя, если конечно он и является официальным покупателем скутера, появляется у следствия не ранее сентября-октября 2018 года!

Необходимы данные о его телефонных переговорах, и, естественно, экспертиза самих телефонов, вычислительной техники (поднять кэш старых разговоров через месенджеры).

Следователь… вновь пишет ходатайство и опять едет в следственный суд. Регистрирует, судья выносит определение. Прошло ещё от суток до шести.

Есть санкция и на личный обыск (самого человека) — ведь телефон носят «в кармане». НО вот беда, согласно но согласно правок Лозового он может начаться без адвоката лишь в том случае, когда «защитник» не приехал на место на протяжении трёх часов. До этого момента никаких попыток «заглянуть в карман» к потенциальному подозреваемому следователи не имеют права предпринимать. То есть они… ждут 3 часа вместе с подозреваемым. Подозреваемый имеет время подумать «а что они будут искать» Статус этого человека не понятен – нельзя по закону ограничить его передвижения (он например, идёт в туалет или хочет поесть и сходить в магазин, перекурить на улице и т.д.) Или, если задержание – есть нарушение закона, поскольку согласно УПК задерживать можно лишь на месте преступления либо сразу после него.

Через 3 часа приезжает 10 адвокатов (число их по в новом УПК не ограничено) – все они «помогают» в поисках. Они контактируют с потенциальным подозреваемым, обступают его, показывают в многотомниках кодексов нужную страницу, поправляют пиджачок и всё это, например, в однокомнатной квартире. То есть каждый из десяти может залезть «в кармашек» к подозреваемому и переложить пару предметов себе в одежду. А на обыск адвоката … смотри выше «ходатайство — определение — обыск» — нужно 2 дня подготовки.

Но допустим, что в квартире потенциального подозреваемого, изымают компьютер, с помощью установленных на котором прогамм-месенджеров (как подозревает следователь) велась коммуникация с заказчиком. Изымается и телефон. Но вот беда, пока следователи ждали приезда адвокатов подозреваемый успел не только отформатировать носители, но и, естественно случайно, от волнения, вылить, например сладкий кофе на технику.

Компьютер и телефон на экспертизу. Тоже по определению суда, судья назначает экспертную организацию. Напомню, что в Киеве сегодня по компьютерной экспертизе очередь на вторую половину 2018 года. Сомнительно, что в конце 2018 ситуация будет иной — скорее хуже, ведь правки Лозового фактически ограничивают выбор экспертных организаций списком, известным судье (он лично назначает эксперта).

А на дворе терм временем уже октябрь-ноябрь 2018.

Но будем оптимистами, экспертиза назначена и в очереди её удалось «подвинуть» — ожидание составило всего 2-3 месяца. Сама экспертиза заняла те же 2 месяца (это в лучшем случае). Таким образом есть следователь получает результаты этой экспертизы не ранее начала марта 2019 года.

2019 год. Весна, травка зеленеет, заключение экспертов пришло.

Ура! Он наконец может начать работать! Да, но вот беда, на расследование этого особо тяжкого преступления у него осталось менее месяца — преступление произошло в октябре 2017, на расследование согласно правок Лозового даётся 18 месяцев, дальше считайте сами.

Проблема в том, что до получения данных от экспертов, следователь не может дальше работать по установке заказчкиков. И даже с данной экспертизой (даже если это «нужный подозреваемый исполнитель) точку ставить рано, если исполнитель теракта был не один и с заказчиком „работал“ его коллега-посредник.

Возможно, потребуются новые обыски, новые экспертизы. На примере дела убитого депутата Госдумы РФ Дениса Вороненкова можно оценить количество обращений за подобного рода услугами в более чем 50. Это при том, что в случае с российским политиком была „простая“ стрельба и исполнитель был „на месте“.

Каждая из 50 экспертиз — это написание ходатайства, поездка в суд (дело ведь важное, а укрпочта доставляет документы по Киеву двое суток), получение определения судьи. Если на такую цепочку отвести хотя бы половину дня, то получаем, что следователь 25 рабочих дней — месяц не делает ничего иного как только набирает бумажки, ездит в суд и назад.

25 апреля 2019 года — время вышло.

Подозрение вручено, в лучшем случае только исполнителям, дела по заказчикам находятся в стадии расследования, но согласно правок Лозового их пора закрывать.

Срок досудебного следствия истекает, доказательств получения непосредственного указания на выполнения НЕТ. Следователь вынужден обращаться к следственному судье с ходатайством о продлении срока расследования для установки заказчиков и всей цепочки посредников. Но экспертиз нет, новых подозреваемых нет, а значит нет и необходимости, особенно, если „исполнитель“ вроде как есть. Судья с чистой совестью может закрыть все „лишние дела“.

Занавес!

Альтернативы: законные, противозаконные и просто выполнение своей работы.

Исходя из описанного выше я ещё раз публично соглашаюсь с мнением депутата Мосийчука о собственном расследовании – оно рискует быть более эффективным, чем официальное следствие, особенно после вступления в силу правок в УПК, которые написал его однопартиец-радикал, а Радикальная партия радикально поддержала.

Альтернатива депутатская. В способности Игоря Мосийчука мобилизовать активных и умных людей я не сомневаюсь, поэтому „его“ расследование действительно рискует стать удачным. Но вот незадача, закон, который бы разрешал частную детективную деятельность достаточно давно ветирован президентом Украины. То есть то, чем собирается заняться народный депутат Украины по определению незаконно.

С другой стороны реакция Игоря Мосийчука есть „первой ласточкой“, которая описана в самом негативном из возможных сценариях развития ситуации после вступления в силу УПК с правками Лозового. Вслед за нардепом простые граждане попытаются сами проводить следствие, а потом и сами судить „виновных“. Плохо…

Альтернатива государственная. Государство, теоретически, может даже в тех условиях ускорить расследование, в полной мере используя „телефонное право“ и ускоряя прохождение бумаг по инстанциям. Это будет „немного незаконно“, но вроде как нужно. Однако, как мы с Денисом отмечали в недавнем тексте: „В реальности же ради одного важного дела «пододвигаются» десятки «обычных». Это значит, что десятки потерпевших не добиваются справедливости. Следователи, стремясь уменьшить нагрузку и работать эффективно будут всеми силами стремиться не допускать заведения новых дел, особенно, по «мелочёвке» — кражам, например. Задержка в экспертизах больно ударит по тысячам и получивших телесные повреждения, вызовет озверение у родственников усопших и так далее“.

Далее будут „расследования всем селом“ и суды, которые будут называть, с учётом местной специфики не судами Линча, а например, судами „Деда Пилипа“. Снова плохо…

Альтернатива следователя. Следователи, оперативники так же могут провести успешное расследование, для этого они имеют знания, ресурсы, опыт. Они не будут иметь лишь законных возможностей работать быстро и эффективно. Поэтому, наплевав на закон, делая по принципу „повязали, а потом получили санкцию“, „досмотрели жильё, а потом получили определение на проведение обыска лишь по «нужным» адресам“, они способны быстро найти исполнителя и даже выйти на заказчика. Но вот беда, такие методы не имеют ничего общего с законом уже сегодня и тем более не будут иметь с учётом правок Лозового. Один раз подобные вольности ради резонансного дела могут сойти с рук, но это не будешь применять на сотнях дел (средняя нагрузка следователя — 250-260 дел при норме в 30-50). Если будешь — сам станешь подозреваемым и подсудимым. Дураков среди следователей нет. Получаем своеобразную реализацию альтернативы „государственной“, что, как отмечалось выше, плохой выбор.

Альтернатива „делать своё дело“. Эта альтернатива не имеет отношение к расследованию данного дела и она требует работы депутатов — делать то, за что мы им платим деньги. Я очень надеюсь, что даже разозлившись на меня как автора данного текста, депутаты той же Радикальной Партии попробуют сами смоделировать ход расследования покушения на их однопартийца и поймут за что проголосовали. Дальше — провести анализ норм и:

Иначе дело о покушении на их однопартийца или не будет расследовано в полном объёме или даст результат, но исключительно незаконным способом. И то и то подрывает основы государственной системы, создавать которую есть работа народных депутатов, то, за что они получают заработную плату.