Слышны обстрелы, но не в нашу сторону. Оказывается, в доме есть аварийная доставка воды, кран внизу, у входа в подвал. Ходила в магазин недалеко от нас, окна и двери разбиты, холодильники разбиты, все разграблено. Дома по дороге к маме целые, но стекла побитые, особенно там, где старые стеклопакеты. В дом на улице Мира, где был магазин одежды, было прямое попадание.

Подходим к маме, а у нее жалюзи на улице и все вывернутые, с замершим сердцем побежали к ее квартире. Заходим, мама, слава всевышнему, жива, но у нее ещё два дня назад выбило окна, у нее старые стеклопакеты. Соседка ей помогала, хотела приютить, мама все порывалась бежать к нам, что под обстрелами и в ее состоянии было опасно. Соседка уговаривала ее подождать нас. Мы, конечно, пришли и прибежали бы раньше, если бы знали о беде. Мы ничего не знали, ни то, что наш район уже обстреливают, что от взрывной волны вылетают окна, не знали, пока не увидели. Ощущение чего-то нереального. Еще очень противно, что кинули, как слепых котят, нигде никакой информации. Я все не понимала, почему нигде вообще не говорят о том, что происходит и что делать. Сразу скажу, что всё время оккупации самое противное – это было полное отсутствие понимания того, что происходит.

Муж сразу сообразил, что в маминой квартире надо забить окна, но не сплошным полотном, надо оставить щели для следующей взрывной волны. Соседка принесла лист крагеса и гвозди, ещё кусок дерева нашли у мамы дома. Пока муж работал, я обошла всю мамину квартиру, забирали документы, лекарства, продукты. Вещей взяли на три дня, мама ничего кроме ночнушки и ещё одного свитера и не брала. Я схватила какое- то мамино белье прямо со стула возле кровати, мама была в растерянности и мне не помогала.

Ещё я тратила время, чтобы уложить хрусталь на пол, о чем сейчас смешно вспоминать. Отблагодарили соседку бутылкой вина и конфетами, мы не знали, что уже не увидимся.Спасибо ей, добрая женщина. Продукты и вещи мы положили в какую-то старую сумку на сломанных колесиках, которую еле дотащили, она была очень тяжёлая из-за продуктов. Тащили то я, то муж, но колесики заклинило, и мы тащили сумку волоком. Она весила не больше 10-12 кг, но муж хромал, у мамы было плохо с сердцем, а в мои врачебные рекомендации было не таскать тяжести, это сейчас смешно вспоминать.

 Всю дорогу у нас был какое-то возбуждение и страх, казалось, вот-вот нас обстреляют. У мужа очень разболелась нога, он хромал все сильнее. Сколько мы ни притащили, потом мама очень жалела, что взяли не все, потому что мы уже не смогли попасть в мамину квартиру следующие полтора месяца. Мы хоть и жили в 15 минутах ходьбы, но между нашими домами пролегла линия фронта.

Дома мы постелили себе, мне и маме в самой дальней комнате между двумя капитальными стенами, она казалась самая безопасная.

 Как только мы пришли домой, опять начали стрелять, и мы уже не смогли пойти к другим родственникам. Нам казалось, что стены нас защитят. Нам сказали, что надо открыть окна, чтобы не вылетали стекла, но дома было так холодно, что мы открыли окна, но придавили их книгами, чтобы они не открывались полностью.

С начала https://site.ua/elena.murza1mariupol/mariupol-1-marta-2022-iyxjvel

Дальше читать https://site.ua/elena.murza1mariupol/6-marta-2022-mariupol-vzryv-i0kpx3n